Зорикто Доржиев. Степная история

20 августа в Мраморном дворце Русского музея открывается выставка Зорикто Доржиева «Степная история». Будет представлено более 50 живописных, графических и скульптурных работ молодого художника. Экспозиция в Санкт-Петербурге продолжает путешествие выставки Доржиева по миру: Нью-Йорк, Майами, Лос-Анджелес, Москва. Устроителем этого турне является Галерея «Ханхалаев», в сотрудничестве с которой музей и представляет творчество Зорикто Доржиева в Петербурге.

Вернисаж сопровождает выступление ансамбля «Бадма-Ханда», исполняющего аутентичную бурятскую музыку, а также дефиле моделей в национальных костюмах, эскизы для которых разработал сам художник. По сути, это холсты Доржиева в трехмерном измерении. В авторской коллекции Доржиева семь костюмов, каждый соответствует определенному дню недели и созданы они по мотивам серии «Наложницы».

Коллекция картин «Степная история» создавалась на протяжении двух лет, с 2005 года по начало 2007, после чего она была выставлена в Страсбурге. Право на проведение выставки во дворце Совета Европы в Страсбурге Зорикто Доржиев выиграл в конкурсе, где участвовало 50 художников со всего мира.

Зорикто Доржиев вырос в семье художников. Корни семьи уходят в мир простого бурятского народа: пастухов, лучников, дарханов (кузнецов), поэтому связи творчества Доржиева с древними народными сказаниями, мифами, легендами вполне органичны. Разумеется, этот материал увиден глазами человека ХХI столетия. Взгляд его на древние бурятские, монгольские предания и уклад жизни, слегка ироничен. Да и свои сюжеты он не черпает из конкретных былин, а скорее придумывает их сам, просто соотнося их — с уже существующими. И азиатский миф рассказывается европейским художественным языком.

Его тема, это — тема Великой Степи, к которой не единожды обращались и литература, и кинематограф и почти никогда — русское живописное искусство. Зорикто сумел отказаться от узко национального видения, уйти от чистого этнографизма, увидев в Великой Степи некое обобщение, а в населяющем ее народе — общий для всех образ Кочевника. Человек, образованный академически, он ищет и находит для такого необычного содержания более чем современную форму. Это — свой путь, со своей, ни на кого не похожей, линией рисунка, фактурой, необычным цветовым решением, метафоричностью образов, за которыми проступают особенности буддийского восприятия жизни. Кочевники, воины, богатыри, восточные женщины — любимые сюжеты Доржиева. В основном художник пишет маслом, но использует также смешанную технику, добавляя золотую фольгу и акриловые краски.

Зорикто Доржиев родился в 1976 году в г.Улан-Удэ, в семье художников Риммы и Бальжинима Доржиевых, его отец заслуженный художник Российской Федерации. Там же окончил республиканское художественное училище культуры и искусств, затем Красноярский государственный художественный институт, стажировался в творческих мастерских Российской Академии художеств (Отделение Сибири, Урала, Дальнего Востока) у профессора А. Левитина. Доржиев сумел вынести из строгого академического образования самое главное: дисциплину формообразования, которая, как оказалось, не противоречит концептуальности.

В живописных и графических вещах (серия «Наложницы», картины «Госпожа», «Маленький принц») художник разрабатывает индивидуальную версию ориентальной поэтики: изыскано вытянуты силуэты героев его картин, приглушены краски, а персонажи находятся в состоянии некоей сомнабулической погруженности. Но стихия стилизационного претворения материала имеет в творчестве Доржиева и удерживающий все знаменатель. И знаменатель этот — графизм. В рисунках и живописи Доржиева чрезвычайно развито графическое начало. Многочисленны виртуозно выполненные реалии — одежда, оружие, украшения. Так же «сделаны» женские силуэты, с тактильной достоверностью переданы одеяния и украшения.

Однако, главным и наиболее важным для Доржиева, как творца, все-таки является другое: он не столько реконструирует картину мира, сколько реально переживает ее, опираясь на собственный эмоциональный и житейский опыт. Его интересуют эмоциональные состояния: безудержный порыв, предельное физическое напряжение, интеллектуальное противостояние, состояние медитации. При этом художник явно ощущает себя не наблюдателем, а соучастником событий. Особенно ему удаются «буддийские» состояния медитации, погруженности в себя и в природу. Здесь-то и проявляются его корни, тот детский опыт «настоящего», без которого не могли бы состояться лучшие вещи Доржиева.

При этом художник говорит на своем, собственном, визуальном языке, который родился из переосмысления — в образном плане — специфики степной жизни, системы ее координат. И в первую очередь — пространственной организации повседневной жизни. В которой человек с одной стороны скован малым размером юрты, где он проводит бóльшую часть жизни, а с другой — его окружает огромное пространство, ограниченное только горизонтом. Однако, поднявшись в седло, человек возносится и над горизонтом, приближаясь — к небу. Эти эффекты приближения-удаления, хорошо изученные художником, придают его работам особую органику и образную содержательность.

К сильным сторонам живописи Доржиева, несомненно, относится и его умение работать с фактурой. Он стремится найти универсальную фактуру для своих персонажей и находит ее в виде некоей «мешковины». Впрочем, метафорика мешка, бурдюка присутствует и в работе над формой: Доржиев лепит ее, как мягкие, перетекающие друг в друга объемы.

Все вышеописанные приемы Доржиев использует не только в живописи, но и в графике, в книжной иллюстрации (он работает как иллюстратор книг, знакомящих детей с бурятскими эпическими сказаниями и сказками), а также в кино ( в 2005 году Зорикто Доржиев участвовал в работе по созданию эскизов костюмов для фильма «Монгол.Молодые годы Чингисхана», режиссер С. Бодров).

Зорикто Доржиев: «Я хотел изобразить что-то родное и — нетронутое...»