ENG
Филиалы:
Помним!
Корпус Бенуа

Помним!

Уникальная по масштабу и жанровому разнообразию экспозиция посвящена подвигу героических защитников и жителей Ленинграда в годы блокады.

Подробнее

Школа Филонова
Мраморный дворец

Школа Филонова

6 октября 2023—15 апреля 2024

«Коллектив мастеров аналитического искусства, школа Филонова» существовал c лета 1925 года до смерти мастера в декабре 1941 года. В основу деятельности школы была положена идея кол...

Военные парады. Фарфор, акварели
Строгановский дворец

Военные парады. Фарфор, акварели

15 декабря 2023—13 мая 2024

Выставка посвящена столетней традиции изготовления Императорским фарфоровым заводом кабинетных «военных» тарелок с изображениями униформ императорской армии. По...

Рисунки и акварели передвижников
Михайловский замок

Рисунки и акварели передвижников

21 марта—8 июля 2024

На выставке представлены графические произведения, созданные как патриархами Товарищества передвижных художественных выставок, так и художниками младшего поколени...


/ / Балы в Михайловском дворце

Балы в Михайловском дворце - События

Балы в Михайловском дворце

28 апреля 2020—28 апреля 2020

Французский писатель и путешественник маркиз Астольф де Кюстин, автор нашумевшей книги «Россия в 1839 году», оставил блестящее описание одного из праздников, проходивших в Михайловском дворце летом 1839 года:

«…Наружный фасад Михайловского дворца, выходящий в сад, украшен по всей длине портиком в итальянском духе. Вчера, воспользовавшись 26-градусной жарой, меж столбов на этой внешней галерее развесили связки лампионов необычного вида. Лампионы были бумажные и имели форму тюльпанов, лир, ваз... зрелище изысканное и новое.

Свет от связок лампионов живописнейшим образом отражался в колоннах дворца и падал даже на деревья в саду; там было людно. На петербургских празднествах люди служат украшением, подобно тому, как собрание редких растений красит оранжерею. Несколько оркестров в глубине сада играли военную музыку, с восхитительной гармонией перекликаясь вдали. Купы деревьев, подсвеченные фонариками, выглядели прелестно -- ничего нет волшебнее освещенной зелени в прекрасную ночь.

Внутренность большой галереи, где были устроены танцы, восхищала пышным убранством; полторы тысячи кадок и горшков с редчайшими цветами составляли благоухающий боскет. У оконечности залы, в самой гуще зарослей экзотических растений, виднелся бассейн с прохладной, прозрачной водой, откуда била неиссякающая струя. В свете множества свечей водяные брызги блестели, словно алмазная пыль, и освежали воздух, без устали волнуемый огромными, влажными от дождя пальмовыми ветвями и банановыми листьями, посверкивающими росой, - вихрь вальса стряхивал ее жемчуга на мох благоухающего боскета. Все эти чужеземные растения, корни которых были укрыты ковром зелени, казалось, росли здесь на родной своей почве, и вереница танцующих дам и кавалеров Севера чудесным образом прогуливалась под сводами тропического леса. Я не понимал, сон это или явь. Во всем была не просто роскошь - но поэзия. Сияние этой дивной галереи было стократ усилено таким множеством зеркал, какого прежде мне не приходилось видеть нигде. Окна, выходящие на портик, чье искусное освещение я вам уже описывал, были открыты, поскольку в эту летнюю ночь стояла сильнейшая жара; но все проемы, кроме тех, что служили выходом, были забраны огромными позолоченными экранами с цельными зеркалами, основание которых скрывалось среди корзин, полных цветов; размеры этих зеркал в золоченых рамах, оттененных бессчетным количеством свечей, показались мне удивительными. Я словно видел перед собой врата волшебного замка. Зеркала, призванные заслонить отверстия окон, входили в них, подобно кусочкам мозаики; то были брильянтовые занавеси с золотою каймой. Заметьте притом, что галерея весьма значительной высоты, и оконные рамы в ней широки чрезвычайно. Зеркала заполняли проемы, но не перекрывали до конца тока воздуха, ибо между экранами и открытыми створками была оставлена щель в несколько дюймов, неприметная для глаза, однако достаточная для того, чтобы в зале стало прохладнее. С противоположной от садовой галереи стороны тоже установили зеркала в золоченых рамах, такой же величины, как и в соответствующих оконных проемах. Зала эта длиною в полдворца. Можете себе представить, какой эффект производит подобное великолепие. Попав сюда, вы переставали понимать, где находитесь; границы залы стерлись, кругом было только пространство, свет, позолота, цветы, отражение, иллюзия; движение толпы и сама толпа умножались до бесконечности. Любой из актеров на этой сцене превращался в сотню - таков был эффект зеркал. Сей хрустальный дворец, не ведающий тени, создан для празднеств; мне казалось, что как только закончится бал, исчезнут и зала, и танцующие пары. <…>

С бала в Михайловском замке я удалился весьма рано; при выходе я остановился на лестнице и хотел бы задержаться там как можно дольше -- я попал в цветущую апельсиновую рощу. Ничего великолепнее и соразмернее этого празднества я никогда не видал…»

Астольф де Кюстин «Россия в 1839 году»


Барон М. Корф в своих воспоминаниях, опубликованных в «Русской старине» в 1904 году, так описывает бал по случаю бракосочетания великой княгини Марии Николаевны с герцогом Максимилианом Лейхтербергским 6 июля 1839 года.

9 июля. «…К числу самых изящных, истинно очаровательных праздников по случаю свадьбы принадлежат балы великого князя Михаила Павловича (6 июля) и принца Ольденбургского (8 июля). Первый был дан в городском его дворце, который сам по себе уже есть верх вкуса и великолепия, но на этот день изящным вкусом и уменьем великой княгини получил такой фантастический блеск, что превосходит всякое описание. Довольно сказать, что к балу были свезены все цветы из Павловских и Ораниенбаумских оранжерей, на двухстах возах и пяти барках, которые вел особый пароход. Зато все во дворце цвело и благоухало, и такого обилия редких и многоценных растений мне не случалось видеть. В бальной зале, где купы цветов, исторгался прекрасный фонтан, который вместе с тысячью огнями вторился в бесчисленных зеркалах. Вдоль всех главных зал тянулся, лицом в сад, обширный, собственно на этот случай приделанный балкон, убранный цветами, коврами и фантастической иллюминацией - с чудесным видом на Царицын луг и Неву. Главная ужинная зала была убрана тоже с необыкновенным вкусом: царский стол под навесом больших деревьев и зеркал составлял обширный полукруг, которого вся внутренняя, обращенная к публике, сторона была убрана в несколько рядов цветами. Везде и во всех концах дома раздавалась музыка, которая гремела и в саду, открытом на этот день для публики и всего народа. Всех гостей было до 800, и все в парадных мундирах. Праздник, кроме всего своего, стоил 50 000 руб.»

М.А.Корф «Записки»


Бал в Михайловском дворце 2 февраля 1844г.

Зимой 1844 года в семье Николая I состоялось сразу две свадьбы – младшей дочери императора великой княжны Александры Николаевны с принцем Фридрихом Вильгельмом Гессен-Кассельским и его племянницы великой княжны Елизаветы Михайловны, второй дочери великого князя Михаила Павловича  и великой княгини Елены Павловны с герцогом Нассауским Адольфом.

«В ряду многочисленных празднеств, сопровождавших обе свадьбы в императорском доме, самым великолепным и изящным было, без сомнения, данное великою княгинею Еленою Павловною 2 февраля. Подобного соединения в одно прекрасное целое всех обаяний богатства, роскоши, изобретательного воображения и изящного вкуса мне никогда не случалось видеть даже при нашем блестящем дворе, и для достойного описания этого праздника надо было бы совокупить живопись с поэзиею, кисть Брюллова с пером Пушкина! «Неужели мы до сих пор варвары в его глазах?» — спросили бы мы у Кюстина и других чужеземных наших порицателей, если б они прогулялись с нами по этим цветущим залам — цветущим и в прямом и в переносном смысле, потому что тут были целые рощи деревьев, перемешанных с цветами и всякою зеленью во всей могучей растительности юга и, вместе, живой цветник прелестнейших женщин нашего двора, и высшего общества, еще более очаровательных под теми фантастическими маскарадными и балетными костюмами, в которых они нам предстали.

   Праздник начался маленьким пантомимным балетом, в котором мелькали последовательно двор халифа Багдадского, Оберон со своею свитою и двор Карла Великого, пока все это слилось в одно гармоническое целое, и действовавшие лица, числом 190, предшествуемые огромным, тоже костюмированным хором военной музыки, обошли попарно в торжественном марше все залы и лестницу бесподобного Михайловского дворца. В балете, поставленном старым нашим балетмейстером Огюстом, так же, как и в шествии, участвовали все великие княгини и княжны, оба младших великих князя и вся молодежь обоего пола высшего петербургского общества, разумеется, без всякой примеси артистов и проч.

   Потом все, и действовавшие в балете, и простые зрители, числом до 850, были введены в другую залу, где певцы Итальянской оперы разыграли в совершенстве Россиниевскую «Сандрильону» в компактном издании, т. е. с выпуском большей части речитативов и некоторых арий, и эта зала представляла совершенно магический эффект. Освещенная снизу доверху китайскими фонарями, развешенными на пальмовых деревьях и венцах, и огромными фестонами из граненых шкаликов, вившимися по стенам и отделявшими сцену от партера, она казалась целым морем огня, а это море отражалось тысячекратно в другом — бесчисленных брильянтах, рассыпанных на дамских и мужских нарядах: ибо все, кажется, что нашлось в Петербурге брильянтов, и своих и чужих, снесено было на этот праздник.

   Дамы, даже не участвовавшие в балете, были все в маскарадных костюмах, мужчины, действовавшие в балете, тоже, все остальные — в парадных мундирах. Но в оперной зале случилась непредвиденная беда, которая, не причинив, впрочем, настоящего несчастья, была, однако ж, большою помехою, в особенности неприятною для хозяйки. От нестерпимой жары и от собственного огня шкалики беспрестанно лопались, и как под ними не было устроено сеток, то осколки их сыпались на публику. Помочь этому горю уже не было возможности, и не один мундир, не один изящный наряд воротился домой прожженным или, по крайней мере, засаленным.

   После оперы начался бал, в тех же костюмах. Все кипело необыкновенной оживленностью и веселостью, которые умела вдохнуть феникс-хозяйка, беспрестанно ходившая между танцевавшими и игравшими в карты и дарившая каждого приветливым, умным словом. Во всех концах дворца были устроены великолепные буфеты, тонувшие в зелени и цветах, и адъютанты и придворные чины великокняжеского двора угощали гостей с самой тонкой предупредительностью. В час (праздник начался в 9) подали ужин, при котором до 600 человек село за накрытыми столами, а остальные разместились у буфетов. Главный стол, поставленный на верхней площадке лестницы, с одной, незанятой, стороны его был убран во всю длину, на каких-нибудь пять или более сажен, густою стеною луковиц в полном цвету. Кругом, на хорах, почти под крышею, гремели несколько оркестров музыки и хор певчих. По прочим площадкам той же лестницы также расставлены были длинные столы, а внизу, в огромных сенях между померанцевыми и лимонными деревьями, устроены столы круглые. Весь пол — и на площадках, и на ступеньках лестницы, и в сенях — покрывала цветная парусина, разрисованная золотом и серебром.

Все было так ловко придумано для выигрывания места, так великолепно, так полно вкуса, что нельзя было оторваться от этого зрелища и в 2 часа, когда отбытие царской фамилии подало сигнал к разъезду, никому, при всем смертельном утомлении, не хотелось расстаться с этим очарованным замком, в котором эльфы, гномы, ундины и саламандры, с волшебником Обероном в их главе, казались не гостями, а как бы вечными жителями. Хозяевам весь праздник, вместе с убранством дворца и освещением, обошелся, как говорили, до 200 тыс. руб. ассигнациями, но чего он стоил еще гостям и какой вообще произвел денежный оборот в Петербурге, этого исчислить было невозможно. Сама великая княгиня была залита брильянтами и одета с необычайным вкусом; но царицами маскарада, среди этого роя прелестных женщин, являлись предводительница эльфов — великая княгиня Мария Николаевна и графиня Воронцова в огненном костюме саламандры, почти более походившая на вакханку, чем на саламандру. Великая княгиня Александра Николаевна была в тунисском костюме, а великая княжна Ольга Николаевна — Ундиною; наконец, Мария Михайловна и Елисавета Михайловна — гномами.»

М.А.Корф «Записки»

Беггров К. П. 1799, Рига – 1875, Санкт-Петербург Михайловский дворец 1832 Бумага, гуашь 60,6 х 90,5

Беггров К. П. 1799, Рига – 1875, Санкт-Петербург Михайловский дворец 1832 Бумага, гуашь 60,6 х 90,5

Кронноветтер К. Портрет великой кн. Елены Павловны 1830-е  Бумага, акварель. 14,1 x 10,8 (овал)

Кронноветтер К. Портрет великой кн. Елены Павловны 1830-е Бумага, акварель. 14,1 x 10,8 (овал)

Брюллов К.П. Портрет великой княжны Александры Николаевны Холст, масло, 90 x 71,5

Брюллов К.П. Портрет великой княжны Александры Николаевны Холст, масло, 90 x 71,5

Нефф Т. А. (К. Т. фон) Портрет великих княжон Марии Николаевны и Ольги Николаевны 1838 Холст, масло, 133 x 103

Нефф Т. А. (К. Т. фон) Портрет великих княжон Марии Николаевны и Ольги Николаевны 1838 Холст, масло, 133 x 103

Перрго Ш. Портрет великой княжны Марии Hиколаевны (1819-1876), дочери императора Hиколая I Первая половина 1840-х Слоновая кость, акварель, гуашь. 10,2 x 8,5 (овал)

Перрго Ш. Портрет великой княжны Марии Hиколаевны (1819-1876), дочери императора Hиколая I Первая половина 1840-х Слоновая кость, акварель, гуашь. 10,2 x 8,5 (овал)

Неизвестный художник Портрет великой княжны Ольги Hиколаевны (1822-1892), дочери императора Hиколая I Первая половина 1840-х Слоновая кость, акварель, гуашь. 10,3 x 8,6 (овал)

Неизвестный художник Портрет великой княжны Ольги Hиколаевны (1822-1892), дочери императора Hиколая I Первая половина 1840-х Слоновая кость, акварель, гуашь. 10,3 x 8,6 (овал)



Русский музей рекомендует
Высказать мнение / Сообщить о проблеме
Высказать мнение / Сообщить о проблеме

Перейти https://vk.com/rusmuseum

Перейти

Служба консультационно-методического взаимодействия с музеями
Служба консультационно-методического взаимодействия с музеями

Русский музей является методической базой Министерства культуры РФ для художественных музеев страны. Отдел реализует  межмузейные проекты и образовательные программы для музейных специалистов.

Перейти на сайт

Шедевры коллекции
Шедевры коллекции

Сборник шедевров, отобранный искусствоведами Русского музея, позволит вам составить первое впечатление о коллекции Русского музея.

Начать просмотр

Виртуальные туры
Виртуальные туры

Виртуальные туры, созданные в технологии панорамной съемки, знакомят с экспозицией, временными выставками, интерьерами и внешним обликом дворцов и садов Русского музея.

Подробнее